Что-то за рёбрами стреляет.

Молниеносно так, резко. А в голове появляется ебнутая мысль.

Она милая.

Вкупе с этими кудряшками и еле заметным румянцем на щеках – тем более. Чёрт, хочу видеть больше её смущения.

– Простите, я не хотела. Но я спешила, а вы порвали мне платье, и…

– Ты, – перебиваю её. – Мы уже перешли на «ты».

– Прости, да. Я постирала их и принесла обратно. Они в пакете, – кивает на входную дверь и коридор, где пару секунд назад мялась.

Сдерживаюсь, чтобы брезгливо не поморщиться. Кто будет носить одежду после проститутки? Не я. Сожгу или выкину.

– Забудем, – ставлю бутылку воды на стол. Денег, которых они стоят, мне не жалко. Всё же я получаю эмоции. И я хочу ещё. Что мне сделать с ней ещё? Трахнуть, как в прошлый раз, или опробовать узость её рта? Он кажется маленьким, несмотря на пухлые губы.

Да, чёрт. Я хочу это увидеть.

Внизу, у своих ног.

– Это платье тоже дерьмо, – говорю искренне, не ощущая и прилива возбуждения. Слишком длинное, целомудренное. Даже открытые острые плечи не спасают меня от импотенции. А ещё не видно изгибов её тела. – Предыдущее было лучше.

– Поняла, – коротко кивает, подмечая себе. Ощущение, будто подготовится к следующему разу ещё лучше. И с чего взяла, что он будет? Знает мои мысли, что я закажу её и не раз? – Снять?

– Пока нет, – хмыкаю. – Ты минет делала?

Раз уж она была девственницей, наверняка специализировалась либо на анале, либо же на хорошем минете. Пытаюсь понять, в чём она лучше.

Поджимает губы.

В карих глазах мелькает брезгливость и ненависть. В рот не берёт? Значит, всё же попка у неё потасканная, а вот рот невинен… Чёрт, хочу побывать первым везде, где она девственна. Эти губы – не исключение.

– Садись, – указываю на пол между своих ног. – На колени.

– Как мне одеться потом? – спрашивает резко, явно не торопясь следовать моим указаниям. Нарочно тянет время. Да и блеск во взгляде меняется. Ладони сжимаются в кулаки, и она принимает странный бойцовский вид.

– Ты хочешь поговорить о шмотках?

– Должна же я знать, что тебе нравится.

– Мне нравится, когда женщина молчит и слушается. Особенна та, чьё финансовое положение зависит от меня.

Намекаю на оплату. Возможно, Егор уже сделал это, но не думаю, судя по тому, как она сопротивляется. Без денег не хочет?

Делает шаг назад. И скрещивает руки на груди.

– Я не буду этого делать.

Выгибаю бровь.

Я уже говорил, что она странная проститутка?

– Это не входит в твои обязанности?

– Только после свадьбы.

Чего?

Я смеюсь. Хватаюсь за живот и чуть не сгибаюсь в три погибели.

Проститутка будет сосать только после свадьбы?!

Смахиваю слезу с уголка глаза. Развеселила…

Но… Хрень всё это собачья. Если решила меня таким способом поддеть, возбудить, то у неё не выходит. Я люблю полное подчинение.

Встаю с кресла, надвигаюсь на неё. Смех смехом, но настрой она мне ещё не сбила.

– Шутку я оценил. Но…

Она неожиданно перебивает меня:

– Может, для начала узнаем друг друга получше? У тебя есть какие-то вопросы ко мне?

Продолжаю наступать. И только сейчас замечаю, что она не отводит воинственного взгляда, но всё равно отступает назад, к стене. Но тупик, детка. Спиной упрешься в преграду и убежать не сможешь.

Вижу едва заметный испуг в глазах.

– Анал был?

– Что? – распахивает свои тёмные очи. Сейчас в полумраке они такие черные, что точно не могу определить их оттенок.

– Был, не был?

– Нет…

Значит, недавно пришла в этот бизнес. Здесь всего пару дней. Вот почему она постоянно несёт всякую чушь. То готовить умеет, что мне вообще неважно, то хочет узнать друг друга получше.

Но мне это не надо.

Хочу увидеть её перед собой и свой член у неё во рту. Зарыться пальцами в задорные кудряшки и сжимать их так, чтобы запутаться.

– Я узнал всё, что хотел. А теперь, – наклоняюсь к ней. Выдыхаю в её розовые аппетитные губы, которые никогда не поцелую из-за того, что не хочу замараться: – выполняй то, зачем ты пришла сюда. Служи мне. И всё будет хорошо.

Впервые вижу девушку, особенно бабочку, которая не скрывает своих эмоций. Крылья её носа раздуваются от злобы. Поджимает губы и готова испепелить меня взглядом.

Ей-богу, дай ей член – укусит. Но не осмелится.

– Я не умею, – кидает с надеждой. Но увы, здесь она сдохла.

Дотрагиваюсь ладонью до её обнажённого плеча. До выступающей костяшки. Кожа нежная, бархатная, холодная от волнения. Худая она. Удивлён, что с такими торчащими костями у неё есть жопа и сиськи.

– Научишься, – говорю твёрдо, отворачиваясь. В этот раз сажусь на диван. Широко расставляю ноги. – Давай, поторапливайся. Иначе в этот раз я опробую кое-что другое, где я не был.

Она догадливая. Её ладони летят за спину, прикрывая ягодицы. И она послушно ступает ко мне. Через силу падает передо мной на колени. Со злостью хватает меня за серые спальные штаны. Цепляет заодно трусы и тянет вниз.

Вот так-то, девочка. А сколько было разговоров…

– Приступай, – пристально продолжаю следить за всеми её действиями. Нет, сегодня я не откинусь на спинку дивана и не отдамся полностью удовольствию.

Сегодня я хочу смотреть прямо ей в лицо.

Глава 8

Марк

– Гондон, – звучит сквозь ровные белые зубки.

– Зачем тебе гондон при минете? – нахмурившись, наблюдаю за ней. Решительно, явно думая о себе, хватает меня за ствол. Понимает, что чем раньше исполнит все мои желания, тем быстрее уберётся отсюда. Похвально.

Сжимает свои пальчики у основания.

Твою мать… Огонь.

– Презерватив для этого не нужен, – передаю вчерашней девственнице знания.

– Я говорю, что ты – гондон, – выпаливает, вызывая у меня шок. Что она сказала?

Вены выступают на руках от того, что сжимаю ладони в кулаки.

Охренела?

Охренела!

Готов схватить её за волосы и грубо надругаться над её ртом, как она сама берёт в плен головку. И я задыхаюсь.

Тесно… Мокро…

Расслабляюсь на секунду, забыв о её грубости. Хрен с ней. Мне сейчас плевать на всё. Кроме как…

– Зубы, – цежу, ощущая, как эта мелкая акула так и соблазняется откусить мне член. И после моего укора она только сильнее смыкает свой рот. Вот же тва…

Не договариваю, хватая её за волосы. И она тут же обводит языком уздечку, молниеносно успокаивая меня. Но я всё равно держу её за шелковистые кудри, чтобы больше не думала укусить меня.

Неожиданно выпускает головку изо рта.

И, не смотря на меня, со всей ненавистью в голосе говорит:

– Если бы от тебя не зависело моё благосостояние, чёрта с два бы я это сделала.

– Старайся, бабочка, старайся. Может, оставлю тебе чаевые.

– Не повезло же твоей невесте с тобой, – выплёвывает.

Какая невеста? На руке у меня кольца нет. Да и девушки нет. Только постоянная любовница, которую я не хочу после этой кудрявой макушки, что вновь принимается неумело сосать.

Это мало похоже на качественный минет. Наоборот. Неаккуратный, небрежный, но… Вид волшебный. Как она пытается сделать хоть что-то. Как не помещается у неё во рту…

Меня заводит неопытность. Это трындец.

От этого завожусь так, что через несколько минут кончаю ей прямо в рот. Она делает слишком мало, но мне хватает.

– Можешь выплюнуть, – говорю ей, видя этот ужас в её глазах. Ей противно, конечно. Выплёвывает прямо на мой ковер, чуть ли не блюёт здесь. – Это было дерьмово. Тебе бы подучиться. Но лицо у тебя красивое во время этого.

Поднимает ненавидящий взгляд на меня.

– Неужели? – говорит с сарказмом.

Пропускаю его мимо ушей.

– Что заставило тебя пойти на это? – говорю про её занятие проституцией. Ненужная мне информация. Но стало интересно. Молодая, красивая, с характером. Такая, думаю, пробилась бы где-нибудь даже без вышки.

– Не пошла бы, если бы не родители, – встаёт с красных колен.